Постукалочка 2 (Быль)

Вот что есть еще про постукалочку.
Зима, я на каникулах у бабушки. Поздний вечер. Зимние каникулы не летние. Что в темноту делать зимой в мороз на улице. Поэтому мы читаем. Я вообще в те времена почти все свободное время проводил с книгами. Бабушка отучилась всего один год в школе…

Интересно она рассказывала, почему бросила учиться дальше.
На второй год рядом с ней села ее подружка, которая первый день пришла в школу.
Ну и бабушка на правах старшей подруги сразу, с первого дня стала учить подругу.
Вот это такая буква, вот это такая…
— А ты все буквы знаешь? – спрашивает подруга.
— Все, — отвечает бабушка.
— И читать умеешь?
— Умею.
— И писать?
— Умею!
— А напиши чего-нибудь?
— Чего написать?
— А напиши матом! – шепотом говорит подруга.
— Ну что ты, нельзя, – отвечает бабушка.
— А, — смеется подружка, — Хвастаешь, а не можешь.
— Могу, — злится бабушка, и в тетради пишет три большие буквы.

Уж как там дальше вышло… Или не помню, или бабушка мне не рассказывала, но ее высокое творчество учитель не оценил. Он выгнал ее из класса. Больше бабушка учиться не пошла. Падала в обморок, ревела до посинения, но учиться наотрез отказывалась. О чем впоследствии очень жалела. Она была очень умной и талантливой женщиной. Писала как курица лапой, с множеством ошибок, но очень много читала. Хоть и слишком медленно. Она и научила меня читать в четыре с половиной года. По «Родной речи» по-моему, второго класса.

И вот мы с ней читаем.
И тут в окошко — Тук! Тук! Тук! Тук!
Мы подняли головы. И снова. Тук! Тук! Тук! Тук!
Толи ритм был для меня непривычным, толи я привык эти туки слышать с улицы, а не из дома, я так и не понял, что это такое. Однако бабушка сразу определила.
— Ген, — говорит, — Это ведь постукалочка! Не твои ли дружки озоруют?
Ну а кто еще-то? Наверное, придумали чего-нибудь, и решили таким образом вызвать меня на улицу.

Я надеваю штанишки, пальтейку, шапку, запрыгиваю в валенки и бегом на улицу. К окну. Вот она нитка с гайкой, я берусь за нитку и иду в сторону большого сугроба, куда она тянется. Подхожу, заглядываю за него, и тут мне становится страшно. За сугробом я ожидал увидать мальчишку, ровесника моего, а там сидит огромный взрослый дядька. В зимних одеждах он вообще кажется мне огромным. Что делать? Бежать назад? Да разве я сбегу от такого великана. Закричать. Но в домах двойные зимние рамы, все законопачено, поздно, все дома, кто меня услышит. Думаю, сейчас запущу ему валенками в рожу и босиком смогу убежать от него. Ему еще сугроб перепрыгнуть надо.

И тут дядька засмеялся. По смеху его я узнал мужика, это был бабушкин племянник.

Он, негодяй, как потом выяснилось, захотел выпить. А у бабушки всегда для личных деревенских нужд был припасен самогон. Она не гнала его, но он у нее всегда был. А так, как она была одной из самых сговорчивых в деревне, он к ней и пришел. Сговорчивая то да, но можно попасть не под настроение, когда и сговорчивые становятся как стальные. Он решил таким способом поднять ей настроение. Так и в итоге и вышло. Нужное он получил.

Правда я не сказал бабушке, как я чуть в штаны не наложил у сугроба, иначе бы племянник вместо самогона получил бы ухватом по спине. Я хоть и хулиган был, и нервов бабушке ой сколько потратил, она очень меня любила, и за меня бы она черту его же рога в задницу засунула бы.